Из расшифрованных записей Лордов
Стоял жаркий летний день, обычный для лета Гелиосиса. На площади Солграда собралась толпа людей. Их собрал здесь невысокий юноша, который поднявшись на помост, пылко произносил речь. Люди, все молодые не старше тридцати лет внимательно слушали.
- Сколько можно терпеть пришельцев? Сколько можно отдавать им наших отцов и матерей? Наших любимых и друзей? Посмотрите на наших детей! Они становятся сиротами в 5-7 лет! Вы не жалеете себя - пожалейте их! Подумайте еще об одном. Мы обрекаем себя на медленное вырождение. Все меньше и меньше рождается детей. Они нам становятся не нужны. Придет день и наш прекрасный остров опустеет! Вы хотите этого?
Ткач стоял в толпе и слушал пламенную речь юноши. И во многом с ним соглашался. Да население Солнечного Края медленно, но неумолимо сокращалось. Истинные смотрели на это сквозь пальцы.
- Чем меньше мусора - тем чище воздух. - Говорил Боевик.
Казалось бы на Мейне выбравшим тот путь же, что и Гелиосис должен был идти аналогичный процесс. Но нет - этого не происходило. На Звездном острове население наоборот росло.
Это причина этого крылась в психологии людей. Жители Гелисиоса не выдержали "пытку" ожидания неизбежного. Они сломались, потеряли интерес к жизни ко всему новому. А ведь когда-то Солнечный край был поистине райским уголком. Сюда ехали отдохнуть от забот, набраться сил. А сейчас окраины столицы опустели, как и многочисленные маленькие городки, разбросанные по всему острову.
Население Гелиосиса в данный момент сосредоточилось в центре столицы. Солнечный край переживал период жестокого упадка.
Ткач даже считал, что Гелиосис не заслуживает особого внимания. Но разглядывая паренька на помосте, которого звали Дьюри Рейсон, он понял, что ошибался. Если среди пассивных гелиосцов нашелся один смутьян, то найдутся и другие.
В толпе уже раздавались одобрительные возгласы:
- Браво Дьюри! Ты прав! Мы не хотим умирать… Гелиосис не должен опустеть! Нельзя до бесконечности терпеть Лордов…
Совсем рядом от Ткача кто-то крикнул:
- Что ты предлагаешь, Рейсон? Говори!
Юноша повернулся в их сторону и спокойно ответил.
- Не сдаваться без боя, давать отпор. Их мало – нас много. Так чего же мы боимся?
- Но на их стороне сила! Они просто-напросто сожгут город!
- Уйдем в леса! Затаимся, выждем! Все что угодно только не жизнь скота. Мы ведь стали не хуже домашнего скота. – вся наши жизнь, ожидание того когда на поведут на убой!
Интересное сравнение, подумал Ткач. Пора было кончать этот ненужный спектакль. Ткач поднял руку со сверкающим диском парализатора, и оратор рухнул на помост не в силах сделать ни одного движения.
Общий вздох изумления и ужаса пронесся по толпе. А затем началась паника. Люди минуту назад внимавшие Рейсону бросились прочь. Через мгновение площадь опустела.
Трусы. - презрительно бросил Ткач. - Жалкие трусы!
Он наклонился над беспомощным Дьюри, который был по прежнему неподвижен. Лишь его глаза яростно пылали.
- Вот видишь Дьюри. Все это бесполезно. Твои соплеменники всего лишь жалкие трусы. Ты мог бы прекрасно прожить оставшиеся годы. А теперь тебе придется коротать время в маленькой комнатке без окон и дверей. Унесите его, - закончил Ткач, обращаясь к подошедшим гуманоидам. - Я доложу в комитет.

В главном кабинете ТОИЛ как всегда царил полумрак. Первый стоял у окна в задумчивости изучая унылый пейзаж - голые лишенные растительности скалы и безбрежную гладь океана. На появление Ткача он лишь слегка повернул голову.
- На Гелиосисе появился смутьян. Он подбивал людей к отрытому Сопротивлению.
- Каким образом?
- Выступал с речью на площади. Его внимательно слушали, но после того как я применил парализатор, всех как ветром сдуло. Гелиосис населяют трусы. При малейшей опасности они бросили своего несостоявшегося лидера.
Все равно - за островом надо присматривать. Если появился один, то могут появиться и другие.
- Будет выполнено. Как обстоят дела у Боевика?
- Он провалил задание и уничтожен. Он оставил живых свидетелей, предпочел спасти свою жизнь, и я заблокировал его канал. Вам Ткач, новое задание. Допросите как следует всех заключенных! Я дождусь доклада Теневика. И решу, как быть дальше. Он на Мейне, к сожалению, с ним прямой связи нет.
Рассказывает Румит Ольмери
Я вспомнил. Вспомнил первые минуты на незнакомой планете. В чужом возможно враждебном мире. Вспомнил мертвые лица товарищей одурманивающих запах леса после дождя, которым встретила меня Земля. Такой родной и одновременно чужой… И требовательный голос девчонки "Ты кто?"
А еще я вспомнил небольшой городок, показавшийся мне вначале таким враждебным. Лица людей - молодые и старые. Мне было невыносимо трудно смотреть на стариков и просто пожилых. Смотреть и сознавать, что ты и все кто тебе дорог лишен этого. Тогда Земля предстала настоящим раем, и лишь позже я понял, голубая планета довольно страшное место. Страшное и опасное.
Но больше всего меня поразил, тот факт, что у землян смотреть в глаза считалось хорошим тоном. «Посмотри мне в глаза! Почему ты отводишь взгляд? Ты лжешь мне?» слышал я не раз. Пожалуй, это и было главным отличием землян и хоуртцев.